Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]

— Все прекрасно, — ответила она.

Она взглянула вверх, и я, проследив за ее взглядом, увидел, что Гретхен смотрит на нас, держа в руках пистолет. Дженни кивнула.

— Иди, — устало сказала она. — Заканчивай.

Гретхен разжала руки, и пистолет упал на землю.

Она отвернулась, подошла к грузовику и оперлась на него, бессознательно потирая одной рукой другую. Панчо вышел из-за грузовика с растерянным видом. Я поднял пистолет и помог Дженни встать на ноги.

— Положи Мигеля в кузов, — велел я Панчо.

Тот стоял неподвижно, и я направил на него пистолет. Тогда он обошел грузовик, поднял Мигеля и затолкал его в кузов.

— Ты поедешь с ним, — сказал я ему.

— О нет, сеньор, пор фавор, ради Бога! — взмолился он.

Я снова шагнул к нему, поддерживая Дженни за талию.

— Полезай в этот чертов грузовик! — заорал я.

Панчо посмотрел на пистолет, облизал влажные губы, призвал взглядом на помощь Гретхен, которая смотрела куда-то в сторону, и наконец забрался в кузов, стараясь при этом не прикоснуться к телу Мигеля. Я закрыл одну половину тента, а потом и вторую, махнув Дженни. Защелка на борту свободно болталась, я не знал, будет ли она держать, и взглянул в сторону Гретхен.

— Есть какая-нибудь возможность запереть их?

— Можете не беспокоиться, — ответила она безразличным тоном, — единственная вещь, которую он ненавидит больше покойников, — это пешая прогулка.

Дженни отошла и начала забираться в кабину. Перед этим она на мгновение остановилась перед Гретхен и посмотрела на нее без всякого выражения.

— Милый, — спросила она наконец, — что-то произошло, да?

Гретхен смотрела в пространство, потирая руку. Дженни поднялась в кабину, и я помог ей справиться со ступенькой. Когда я взглянул на Гретхен, та продолжала стоять неподвижно.

— Вам лучше сесть в машину, — сказал я, — а то слишком долгая пешая прогулка по дневной жаре…

Она подошла к кабине, я подал ей руку и посадил рядом с Дженни. Все молчали. Однако поговорить следовало, и я заставил себя начать этот разговор.

— Расскажите мне об Эль Лобо.

Она ничего не сказала.

— Он приехал сюда, обнаружил, во что вы втянули Бонни, и решил устроить большой скандал, верно?

— Он был глуп, — буркнула Гретхен.

— Итак, он направился в Лос-Анджелес, и пока вы и Бонни долго и славно ужинали, Джордж обнаружил машину Эль Лобо, правильно?

Она продолжала упрямо молчать.

— И тогда Джордж засунул его в машину Бонни, отвез к Кэрол и бросил там в гараже. К тому времени Бонни уже собиралась выйти из повиновения, от нее уже не было особого толку. Правильно?

Лицо Гретхен исказилось.

— Она была очень неуравновешенной. Следовало научить ее послушанию, — сказала она.

— Да. И вы, будучи старой приятельницей Кэрол, очень сильно испугали ее, не так ли? Достаточно было простого телефонного звонка, чтобы она обнаружила труп в гараже и при первой же возможности вырвала Бонни из-под вашего контроля, а затем попыталась использовать меня как самое послушное орудие во всей долине Сан-Фернандо. Но я был слишком пьян — это, пожалуй, самая счастливая пьянка в моей жизни. Раз это не сработало и вам нужно было отделаться от трупа, последовал поспешный звонок Мигелю и Панчо, чтобы они приехали и обо всем позаботились…

Я остановился. Пожалуй, я выбрал неверную линию поведения. Не имело никакого смысла продолжать. Гретхен слабо улыбнулась сама себе.

— Кстати, о доне Луисе, — сказал я. — Как вы сумели втянуть его в это дело?

— Это было легко, — сказала она. — Он — старик. Я же — молодая женщина. У него был пунктик относительно земельных владений в Калифорнии. Он купил это никому не нужное ранчо в качестве свадебного подарка — для меня! У него были плантации мака в Соноре, и он продавал героин для медицинских целей! Он делал все по правилам! Это было так просто, и мы поженились в Энсенаде, он — он был такой симпатичный старичок, и я… — Она закрыла лицо руками и начала плакать. — Мне так чертовски жаль его!

Мы переглянулись с Дженни.

— Очень хорошо, — сказал я, — но вы не могли все делать в одиночку, и Джордж не убивал Эль Лобо один и не мог выдумать все это предприятие. Операция готовилась достаточно долго. Кто это делал? Кто всем заправлял, Гретхен? Кто стоит во главе?

Она не ответила. Она просто плакала, спрятав лицо, а потом стала безумно хохотать, и ее истерика продолжалась всю дорогу до ранчо.

Под полуденным солнцем ранчо выглядело пустынным и мертвым. Марево струилось над крышами и над серо-белой поверхностью солончаков. Я провел грузовик вокруг большого гаража и спрятал его от солнца. Дона Луиса не было видно. Панчо барабанил по кабине, требуя, чтобы его выпустили.

Ни одна из женщин не произнесла ни слова, пока я выходил из кабины и помогал Дженни спуститься вниз.

Затем Гретхен сказала:

— Вы же не оставите меня здесь одну с ним?

Мне даже в голову не приходила эта мысль. Теперь, после того как она их предала, было бы просто садизмом оставить ее здесь наедине с Панчо. Но, вместе с тем, я не собирался действовать дальше с Гретхен на шее. Я намеревался сдержать свое обещание, но не собирался изображать международную транспортную службу.

Старый лимузин стоял за домом.

— Сможете завести? — спросил я.

— Да.

— Можете доехать до Тихуаны, оставить машину там и пешком перейти границу?

— Да.

— У вас есть от нее ключи?

— Ключ должен быть у Панчо.

Я открыл задний борт грузовика, отступил назад и приказал Панчо вылезать. Он буквально вывалился оттуда, так спешил. Затем он осторожно встал, отряхнул пыль с рук и посмотрел на меня.

— Спросите его насчет ключа, — подсказал я.

Гретхен спросила. Панчо взглянул в сторону дома и безнадежно пожал плечами. Я навел на него пистолет.

— Отдай ей ключ.

Он порылся в своих штанах и извлек оттуда ключ на тонком серебряном кольце. Гретхен осторожно вытащила ключ из его руки.

— На вашем месте, — сказал я, — я не стал бы тратить время на возвращение в США. Вы можете уехать из Текаты, но можете и из Тихуаны, если поспешите.

Она кивнула, повернулась и быстро пошла прочь своей грациозной походкой танцовщицы, направляясь к лимузину. Дженни провожала ее взглядом.

— Ты собираешься отпустить ее? — спросила она.

— Но она же позволила нам спастись.

— О… Так вот что случилось…

— Что именно?

— Ничего. Забудем об этом.

— Конечно, — сказал я.

Гретхен сдала назад, развернула длинный черный лимузин и выехала на дорогу, ведущую к шоссе. Позади нее поднялись тучи пыли.

— А что будем делать с ним? — спросила Дженни, глядя на Панчо, который вытирал шею красным носовым платком.

Я взглянул на Панчо, осмотрелся вокруг, и мне в голову пришла мысль. Я не мог позволить, чтобы Дженни дожидалась полицию и выдерживала долгую процедуру расследования. А кроме того, меня грызло неоконченное дело с Бонни. Я устроил так, что ее задержат на границе. Теперь нужно было выяснить, как там обстоят дела, и сделать это чем быстрее, тем лучше. Все остальное, подумал я, может подождать.

В гараже, там где они держали героин и меняли покрышки, была раздвижная дверь из толстой проржавевшей стали, как и все остальное здание. Я не помнил, чтобы там были окна. Это вполне могло послужить временным местом заключения. Кроме того, был еще дон Луис, но я хотел разобраться с ним отдельно.

Панчо не хотел идти в гараж, но в конце концов решил, что это лучше, чем грузовик. Мне пришлось несколько раз подтолкнуть его, но удалось все-таки загнать его в гараж, закрыть тяжелую дверь и запереть ее на надежный замок. Я оставил ключ в замке, чтобы полиция смогла до него добраться.

— Теперь остался еще старик, — сказал я Дженни.

Мы обошли вокруг дома, и я позвонил в большой колокольчик. Эхо от него разнеслось по всей пустыне. У меня еще оставался пистолет, который я перекладывал из одной руки в другую, и не знал, что с ним делать. В конце концов я решил оставить его себе. Старик был наполовину сумасшедшим, и трудно было сказать, что он может сделать.

К двери никто не подошел. Я еще раз позвонил, а потом повернул ручку и открыл дверь. В прихожей никого. Дверь в кабинет дона Луиса закрыта. Я пересек комнату и постучал. Дженни шла позади меня. На стук никто не ответил. Я открыл дверь кабинета и заглянул внутрь, затем жестом приказал Дженни оставаться на месте.

Дон Луис сидел за столом. Он склонился над ним, вытянув руки. В правой руке он сжимал указку, которой пользовался, когда показывал свои карты. Я подошел к столу и осмотрел дона Луиса. Он был мертв — судя по всему, сердечный приступ. Никаких следов насилия. Я вынужден был подвинуть одну его руку, чтобы добраться до телефона.

Прошло три или четыре минуты, пока меня соединили с полицией в Тихуане. Парень, который разговаривал со мной, говорил с сильным акцентом, но казалось, что он понимает по-английски.